Поэтому какими бы трудоголиками, карьеристами, работомазохистами не были, на сына время находили.
И друг на друга тоже. Чаще всего ночами. Прислонившись лбами, глядя друг другу в глаза, ничего не говоря или говоря так мало, но так многословно молча… Они любили смотреть в панорамное окно в своей спальне, любили изучать гранатовую картину на стене, любили сплетать пальцы, а потом сжимать один кулак на двоих.
Еще они любили любить друг друга. После разлуки длинной в день. Перед разлукой длинной в день. Вместо разлуки.
Они любили… А от любви часто рождаются прекрасные дети.
***
Амина все продолжала говорить, вот только мужчин своих на горизонте так и не видела… Бегут, блин. Чтоб она так бегала вокруг них, когда оба чешутся от ветрянки, или когда пальцы жгут, решив заняться высокой кулинарией. Настолько высокой, что есть ее произведения невозможно. Вот только не потому, что божественно красиво, а потому, что дико страшно за жизнь…
– Ну где вы?! – терпение кончалось. Руки чесались. Хотелось ребенка затискать. Мужа в объятьях задушить. Она ведь на целую неделю в Баку летала. В последний раз они на такой длительный срок расставались, только когда Амина с Булатом ездили в Краснодар к Краевским, а Мира не пустили дела.
Собирались на две недели, кстати, но что-то Амина к тому времени настолько одомашнилась, что совсем на пятый день истосковалась…
– Обернись… – и естественно, следить-то она следила, но в нужный момент смотрела не туда… Обернулась… И…
К ней на встречу неслись… Тут так сразу-то и не описать…
Несся сумасшедший мужик. Мужик такой родной! Такой любимый! Красивый такой! Только заросший немного… И несомненно сумасшедший – ибо с розой в зубах.
На шее у мужика на встречу к ней несся сын этого сумасшедшего любимого мужика. С пухлыми щечками! С ясными глазками! С девичьими ресничками и носиком-курносиком, как у мамы! Ну и тоже с розой в зубах… это уж как у папы…
Два джигита неслись к ней, при этом глаза их пылали, лица горели, руки были раскинуты, как у танцоров лезгинки, и сжимая по розе зубами, они умудрялись напевать ее же мотив.
Выходило так комично и так душещипательно, что Амина даже забыла о том, что планировала вычитать старшего Бабаева за опоздание.
– Мы тут, – цирк Бабаевых на выезде наконец-то оказался достаточно близко, чтобы его участников можно было разглядеть повнимательней, обнять, к сердце прижать, в бок ущипнуть… Некоторых…
А они, будучи мужчинами мудрыми… ну или продуманными… решили задобрить даму своих сердец цветами…
Первым изо рта розу достал Мирка – протянул…
– Мы ждали тебя, цветочек наш кактусный, как люди Новый год ждут ближе к концу ноября!
– Оцень здали, мамацька, – а вслед за отцом розу протянул уже и Булат…
– Две… – Амина взяла, пытаясь оставаться серьезной, перевела взгляд с роз на мужа, улыбнулась только, когда сыну воздушный поцелуй посылала…
– Третья у него… была… – Мир же указал на еще одного участника того самого цирка, который до этого момента оставался не самым заметным участником. – Людвиг… Ну что же ты?!
Людвиг был явно доволен. Даже больше – Людвиг был доволен уже потому, что родился таксой. А потом тому, что оказался в доме у странного семейства Бабаевых. Людвиг был доволен, что его любили, кормили, даже с собой в аэропорт взяли, чтобы встречать маму…
Шикарную женщину, как считал Людвиг! Добрую, милую, ласковую… К сожалению для ее мужа, куда чаще с ним – с Людвигом…
– Ты съел розу? – Амина грозно посмотрела на пса, а потом не выдержала, заулыбалась.
Как в их доме появилась собака? Элементарно!
Она появилась там так же, как и в большинстве домов на планете. Мужчина, который клялся, что ни в жизни в его красивую, чистую, свеже пахнущую квартире не ступит нога грязной собаки… как-то раз сам же эту собаку и приволок…
Почему таксу? По версии Мира, потому что слишком у них много в доме длинных ног – целых две Аминины. Надо как-то компенсировать. А на самом деле, просто потому, что ему до одури понравился щенок. Этот дикий, страшный, необузданный зверь. Его такие миленькие коротенькие ножечки… Такой хвостик-бубличек. Ушки такие…
И вот уже два года как этот самый щенок был членом их семьи. Людвиг Дамирович Бабаев.Ни больше, ни меньше!
Одна проблема – Людвиг обожал жрать все, что видел. В частности, розу он таки сожрал… Азадумка-то какая была! Трое мужчин – три розы. Одна дама… Эх… Людвиг абсолютно не романтик… Совершенно…
– Он съел, но я-то у тебя умею все предвидеть, поэтому… Давай… – Мир сжал ногу сына, продолжавшего сидеть на его шее, тот же достал из-за спины третью – вроде бы не пожеванную, розу, вручил матери.
– С плиездом, мамуль, – а потом с радостью соскользнул с отцовской шеи прямиком в мамины объятья вместе с цветком, позволяя целовать себя в те самые щечки, глазки, носик…
Людвиг залился звонким лаем, Булат смехом, а Мир… а Мир снова забыл в нужный момент вздохнуть…
***
– Дай мне, тяжелый ведь… – пока они шли до машины, Булат успел заснуть на маминых руках.
– Не тяжелый, все хорошо, – но отдавать сына Амина не спешила. И сын ее, и розы ее.Донесет.
Глянула на Мира с улыбкой, голову повернула, чтобы в губы поцеловал, укусила слегка…
– За что? – естественно, муж тут же возмутился.
– За опоздание.
– Так мы же сюрприз тебе готовили, женщина!
Людвиг гавкнул, подтверждая.
Амина же только плечами пожала. На самом деле, ей просто хотелось укусить. Вот бывает такое – адекватное беременное желание – взять и укусить собственного мужа. Но ему-то не объяснишь, поэтому приходится изгаляться – объяснения всякие придумывать.
– А у нас еда дома есть, Мирка? – сына мужу Амина передала уже совсем у машины, предварительно еще раз поцеловав в макушку.
Дамир усадил ребенка в кресло, Людвига пригласил чуть ли не церемониальным поклоном, как делал всегда. Это у них был такой особенный ритуал поклонения царю всех такс, Амина по этому поводу иногда крутила у виска, но… Когда ездила куда-то с сыном и собакой, делала так же, чем заставляла Булата заливисто смеяться, а Людвига практически биться в экстазе от осознания собственной важности.
– Есть, мама вчера приезжала – долму привезла. Ее будем?
Амина скривилась. Не то, чтобы не любила долму Сары. Любила, даже очень, просто в данный момент не хотелось. Может, домой доедут – и она еще передумает, но пока хотелось чего-то другого… Чего-то этакого…
– Ну яблок с хлебом-то я накупил, так что в случае чего… – Мир захлопнул заднюю дверь автомобиля, к жене подошел, тут же губами касаясь губ, обнял, задержавшись рукой на животе.
